Сидел на тупиковой ветви и пилил её. Это единственное, что он мог

Царскую семью, камердинера, доктора и горничную убили в ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге. Но смертный приговор был подписан задолго до этого. Произошло это на псковском вокзале, когда царь подписался под манифестом об отречении. Это и был смертный приговор с отсрочкой. В марте 1917 года в Пскове произошёл невероятный случай. Манифест подписал не просто какой-то царь, а главнокомандующий воюющей армии. Власть над страной и армией он передал не в надёжные руки, а непонятно кому.

Визит царя в Псков в 1917 году никто не готовил, в отличие от августовского 1903 года, когда Николай II посмотрел на военные манёвры с участием Преображенского полка, провёл смотр на плацу 93-го Иркутского пехотного полка, посетил Псково-Печерский монастырь, Поганкины палаты, Мирожский монастырь, Троицкий собор, Дом Трудолюбия, побывал на Торговой площади у памятника Александру II, приехал в Торошино (в императорский вагон тогда с приветствием явилась делегация псковского земства; среди делегатов был член земской управы и будущий губернский комиссар по назначению Временного правительства Александр фон-дер Беллен – родной дед Александра Ван дер Беллена, который с 23 мая по 1 июля 2016 года считался избранным президентом Австрии). На центральной улице Пскова – Сергиевской, между Летним и Ботаническим садом установили пышную временную Триумфальную арку. Народ встречал императора и императрицу радостными приветствиями (через 14 лет не менее радостно народ встретит известие об отречении, зачитанное с балкона псковского почтамта. Правда, под балконом, в основном, будут стоять смертельно уставшие от войны солдаты).

Но о той поездке императора и императрицы в Псков, несмотря на пышную встречу, мало кто вспоминает, в отличие от внезапного приезда 1917 года, когда в императорский вагон на псковском железнодорожном вокзале явилась совсем другая делегация. Важнейшую роль в отречении царя сыграл командующий Северным фронтом (штаб фронта находился в здании псковской гимназии) генерал от инфантерии Николай Рузский. По словам барона Владимира Фредерикса, скрепившего своей подписью машинописный лист с Актом об отречении, «Рузский держал Николая II за руку, другой рукой прижав к столу перед ним заготовленный манифест об отречении и грубо повторял: «Подпишите, подпишите же. Разве Вы не видите, что Вам ничего другого не остаётся. Если Вы не подпишете - я не отвечаю за Вашу жизнь». Как вскоре выяснится, Рузский и за свою жизнь не отвечал… Царь после полуторачасовых уговоров сдался.

Рузский ненадолго переживёт царя. Бывшего командующего Северным фронтом большевики приговорят к смертной казни вместе с другими заложниками в октябре 1918 года – в Пятигорске, но не расстреляют, а зарежут – черкесским кинжалом по горлу. Это сделает будущий нарком почт и телеграфов чекист Георгий Атарбеков (он же – «Железный Геворк» Атарбекян). При чтении материалов уголовных дел того времени не трудно убедиться, что классовая ненависть в бесчисленных расправах играла не самую важную роль. Классовую ненависть вообще в расчёт принимать не стоит. Здесь на первое место выходили садистские наклонности. Тот же Артабеков и его сообщники-чекисты устраивали не казни, а бойню. Раздевали заложников, ставили на колени, заставляли вытягивать шеи и резали горло, рубили шашками, отрубали конечности… Видимо, наслаждались брызгами крови… О чём потом любили рассказывать. По Рузскому Артабеков полоснул кинжалом пять раз. При расстреле царской семьи без садизма тоже не обошлось. Формально считается, что решение о казни принял Исполнительный комитет Уральского Совета рабочих и солдатских депутатов во главе с председателем Александром Белобородовым. Но ведь недаром военный комиссар Екатеринбурга Филипп Голощёкин курсировал между Екатеринбургом и Москвой – советовался с Лениным и Свердловым.

Стоны и крики жертв решили заглушить привычным способом – подогнали к екатеринбургскому Ипатьевскому дому грузовик с шумным мотором. Трое из десяти латышских стрелков от участия в расстреле отказались. Сразу убить всех не удалось. Пришлось Алексея, Анастасию и горничную Анну Демидову добивать выстрелами в упор.

В гражданских войнах по обе стороны часто проявляют себя те, кто в обычной мирной жизни проявить себя не способен. А гражданские войны развязывают руки. Физическое наслаждение, которое получали участники расправ, не стоит недооценивать.

Участник ликвидации царской семьи Михаил Медведев (Кудрин) вспоминал, что убийством людей в ту ночь дело не ограничилось: «- Конец, говоришь, династии Романовых?! Да... Красноармеец принёс на штыке комнатную собачонку Анастасии - когда мы шли мимо двери (на лестницу во второй этаж) из-за створок раздался протяжный жалобный вой - последний салют императору Всероссийскому. Труп пёсика бросили рядом с царским. - Собакам - собачья смерть! - презрительно сказал Голощёкин».

Тем временем, красноармейцы активно шарили по карманам и под одеждой убитых – искали драгоценности. Красноармейцев пришлось обыскивать. Они сдали начальству жемчужные ожерелья, бриллиантовые брошки, обручальные кольца, алмазные булавки, золотые карманные часы… Свой интерес к драгоценностям они объяснили так: «Да мы просто так - взяли на память о событии. Чтобы не пропало».

Останки всех расстрелянных в подвале дома купца Ипатьева – спрятали, думали, что надёжно, скрытность объяснив тем, что Романовы «похоронены так, как издревле хоронили на Руси разбойников с большой дороги - без креста и надгробного камня, чтобы не останавливали взгляд идущих по этой дороге к новой жизни». 11 пудов серной кислоты будущий полпред СССР в Польше Пётр Войков заказал в екатеринбургском аптекарском магазине, чтобы «мир никогда не узнал, что сделали с царской семьёй».

На этой дороге  к новой жизни оказалось множество препятствий. Их устранили. В Пскове снесли даже тот самый памятник Александру II Освободителю знаменитого скульптора Александра Опекушина. Дошла очередь и до участников ликвидации царской семьи. Филиппа Голощёкина, к тому времени уже главного арбитра при СНК СССР, арестовали в 1939 году, а расстреляли в 1941. Александра Белобородова расстреляли ещё раньше – вместе с женой в 1938 году. Своё дело они сделали, а патроны остались.

С той поры прошёл уже целый век. В России за последние годы установлено множество памятников расстрелянному императору. Рядом с псковским вокзалом соорудили часовню с табличкой: «Царская часовня» сооружена в год 1100-летнего юбилея Пскова в качестве покаяния и глубокой скорби псковичей о трагической кончине последнего российского императора Николая Александровича Романова». Если ехать от часовни по улице Яна Фабрициуса, то вскоре можно оказаться на улице Свердлова, а она приведёт к месту, где когда-то была установлена Триумфальная арка в честь приезда Николая II. Судя по названию улиц и городов, в России чтят всех: Николая II, Ульянова-Ленина, Свердлова, Атарбекова-Атарбекяна, Войкова… Но на примирение это не похоже.

Как записал в дневник последний император: «В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман».

Сидел на тупиковой ветви и пилил её.
Это единственное, что он мог.
Сидел и пилил.
Сидел и пилил.
По мере воли и скромных сил,
Выпуская наружу берёзовый сок.
Пилил и сидел, не в силах взлететь.
И, кажется, уже отпилил на треть.

Есть тупиковая ветвь революции.
Есть тупиковая ветвь нации.
Но, как сказал Тит Лукреций Куций:
«Чувства перебивают рацио».
Великий соблазн чувствам поддаться
Потому и велик, что неистребим.
Несмотря на то, что целую нацию
Кто-то пыльным мешком прибил.

Разум подсказывал, что тупик на века,
Но он уже чувствовал выход из тупика.