Опасная вещь эта память. Оттуда больнее падать

2 августа 1946 года ТАСС сообщило о том, что накануне, 1 августа, повесили 44-летнего генерала Андрея Власова и 11 его сообщников. В советских оперативных разработках генерал-перебежчик Власов проходил под кличкой «Ворон». Ликвидировать его пытались не раз, но казнили только после войны, когда он попал в плен. А во время войны для ликвидации Андрея Власова было сформировано несколько специальных оперативных групп НКГБ СССР. Предпринимались попытки внедриться в его окружение. Таких попыток было несколько. В район Пскова такая опергруппа тоже была заброшена.

Одной из тех, кому было поручено ликвидировать (отравить) Власова, была повар Воронова. Именно с ней он сдался в плен в 1942 году. Среди тех, кто должен был ликвидировать Власова, были как офицеры госбезопасности, так и просто иностранные коммунисты, оказавшиеся в СССР перед войной. Впрочем, сегодня появились публикации о том, что никто его ликвидировать не пытался – якобы потому, что он сам был советским разведчиком. Это самая экзотическая версия тех событий. Будто бы Власов действовал по заданию то ли Разведуправления Генштаба РККА, то ли по заданию внешней разведки НКВД. И по этой причине никакой казни в августе 1946 года не было, а была лишь её имитация. Сам же Власов, якобы, прожил долгую жизнь под чужой фамилией. Существует и другая версия: Власова всё же повесили, но это было следствием конфликта МГБ и НКВД. Никаких серьёзных доказательств этому нет, зато есть тяга к оригинальности.

На вопрос о том, сколько стоит предательство, точно ответить непросто. Но зато легко ответить на вопрос, во сколько оценили немцы пленного советского генерала Власова: в стоимость коровы, 10 пачек махорки, двух бутылок тминной водки и почётной грамоты. Именно столько получил церковный староста старообрядческого села от командования 18-й немецкой армии за выдачу Власова, который вначале представился учителем, но быстро был опознан по фотографии. Староста, наверное, потом попивал молоко и вспоминал добрым словом Власова. Того самого Власова, который в первый год войны с фашистами не раз проявлял полководческие таланты (некоторые историки пишут, что будто бы Сталин едва не подписал представление Власова на Героя Советского Союза). Спустя год человек, которого считали «любимцем Сталина», написал призыв, распечатанный в десятках тысяч экземплярах. Власов призывал «на борьбу против Сталина и его клики, за построение Новой России без большевиков и капиталистов».

Итак, звание Героя Советского Союза Андрей Власов не получил, но зато удостоился ордена Ленина (№ 770). Гиммлер позднее рассказывал, что Власов этот орден подарил бригадефюреру Фегеляйну, а тот в свою очередь, во время вручения Гитлером Рыцарского Железного креста с дубовыми листьями, в ответ вручил Гитлеру власовский орден Ленина. Так Гитлер стал обладателем ордена Ленина. Но ненадолго. По словам Гиммлера, Гитлер поместил советский орден в серебряную оправу и вернул бригадефюреру.

Самое известное событие, связанное с власовцами, в Пскове произошло 22 июня 1943 года. Парад, приуроченный ко дню начала войны с СССР, проходил по центральным улицам Пскова – от Троицкого собора. В параде под российским триколором участвовала Гвардейская бригада РОА. Сохранились кадры немецкой кинохроники. Улицы, несмотря на будний день – вторник, полны народу, словно на первомайской демонстрации. Десятки людей глазеют на парад, сидя на крышах многоэтажных домов.

За несколько дней до 22 июня 1943 года начальник штаба базировавшегося под Псковом в Стремутке Гвардейского батальона РОА полковник Кромиади объявил по псковскому радио, что в годовщину начала во­йны состоится парад РОА, после чего впервые прозвучал по радио марш РОА - «Мы идем широкими полями…». «Мы идем широкими полями // На восходе утренних лучей. // Мы идем на бой с большевиками // За свободу Родины своей». Так сказать, это была премьера песни (формальное авторство которой принадлежало М. Давыдову (музыка) и А. Флорову, он же Анатолий Флауме (слова). Музыка напоминала сразу несколько советских песен, включая «Песню защитников Москвы» и «Песню о Родине». Песню «Мы идем широкими полями…» исполняют в России до сих пор. «Марш вперед, железными рядами // В бой за Родину, за наш народ! // Только вера двигает горами, // Только смелость города берет!» Правда, у власовцев была другая задача. Города брали (а потом сдавали) немцы, а РОА, в основном, существовала для пропаганды.

Чтобы понять, какие аргументы выдвигали пропагандисты, не обязательно читать документы военных лет. Достаточно прочитать заявление Синод РПЦЗ (Русской православной церкви заграницей). В нём говорится: «В Русском Зарубежье, частью которого стали и уцелевшие участники РОА, генерал А.А. Власов был и остаётся своего рода символом сопротивления безбожному большевизму во имя возрождения исторической России. Возможно ли было в условиях, в которых пришлось действовать генералу А.А. Власову и «власовцам», поступать иначе?»

Это высказывание в духе Йозефа Геббельса, встретившегося с Власовым 1 марта 1945 года и записавшего в дневнике: «Генерал Власов в высшей степени интеллигентный и энергичный русский военачальник; он произвел на меня очень глубокое впечатление».

На Генриха Гиммлера Власов тоже произвёл «глубокое впечатление», но только совсем другого рода. Гиммлер Власова презирал, хотя и с оговорками: «Я бы не имел ничего против, если бы генерала Власова, как и любого славянского субъекта в генеральской форме, приняли к нам на службу, чтобы использовать в пропаганде против русских. Против этого я бы не возражал. Вот и славно!» Однако выяснилось, что генерал Власов на своих пропагандистских гастролях по оккупированной фашистами территории позволил себе несогласованные с германским командованием высказывания. И это нацистов не устраивало. В апреле он побывал в Псково-Печерском монастыре, Гдове, Острове, Пскове… В Пскове он выступил в здании Псковского драмтеатра с громкой речью. Настолько громкой, что на неё отреагировал начальник штаба Верховного главнокомандования вооружёнными силами Третьего Рейха генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель. В приказе говорилось, что «ввиду совершенно бесстыдных заявлений генерала Власова, сделанных им в поездке по группе армий „Центр“... без ведома фюрера... приказано ... вернуть генерала Власова в лагерь для военнопленных, из которого не выпускать ни по какому случаю. Если же генерал Власов вновь будет выступать публично, его надлежит передать в руки Тайной государственной полиции для обезвреживания». Таким образом, Власов договорился до домашнего ареста. Это произошло 10 мая - после его возвращения в Берлин. Гиммлер написал: «Господин Власов начал выка­зывать чрезмерную гордость, присущую русским и славянам». Подобные вещи были в порядке вещей. Непростые отношения у немецкого командования были и со Степаном Бандерой, ещё одним противником большевиков. Но всё же Власов был более сговорчивый. Образцовый коллаборационист. Он умел изображать независимость, но с гитлеровцами не порывал до последнего.

На фотографиях того самого парада 22 июня 1943 года запечатлены несколько любопытных фигур. В частности, генерал-лейтенант РОА  Жиленков и полковник Баерский - офицер связи РОА при штабе 16-й армии Вермахта. За полгода до парада оба успели три недели посидеть под арестом – за невыполнение приказа. Но потом были прощены. Именно Георгий Жиленков (до войны бригадный комиссар РККА) из Берлина был командирован под Псков – в Стремутку, где формировал Гвардей­ский ударный батальон РОА. Планировалось, что батальон будет заниматься диверсиями в советском тылу. Но позднее планы немецкого командования изменились, и Жиленкова отзовут из Пскова обратно в Германию. В декабре 1944 года он встретится со Степаном Бандерой для обсуждения объединения усилий. Но общий язык между Бандерой и Жиленковым найден не будет. Бандеру не устроит «национальный вопрос».

Одна из статей о генерале Власове, которую я сегодня прочитал, заканчивается словами: «Простите нас, Андрей Андреевич!». Андрей Андреевич – это Власов. Нет, нам не за что просить у него прощения, как и у генерала Жиленкова и других власовцев. Они должны были знать, чем заканчиваются союзы с дьявлом.

Память с утра освежил.
Был подан сигнал на всплытие.
Стало ясно: фальшивая жизнь
Основана на реальных событиях.

Здесь вообще всё основано на реальных событиях.

От этих реальных событий
Не спрятаться нигде в укрытии.
Но позднее начинается то,
Что подменяет нашу реальность,
Откладывая её на потом,
Проверяя память на дальность.
Опасная вещь эта память.
Оттуда больнее падать.

В свободном падении свободные нравы.
Это понимаешь по мере развития.
Но кто же дал право, это преступное право
Основываться на реальных событиях?